ФРАГМЕНТ ГОТОВЯЩЕЙСЯ К ПЕЧАТИ КНИГИ СЕМИРЫ И В.ВЕТАШ «МИРОВАЯ МИФОЛОГИЯ В АРХЕТИПАХ ЗОДИАКА»
Если хотите получать регулярное оповещение о публикациях фрагментов книги или оставить заявку, подпишитесь на нашу рассылку внизу страницы.

Хаос рождает из себя Небо и Землю. Двойственность Рыб подспудно содержит в себе следующие два знака: самый светлый — Водолей и самый темный — Козерог, воплощающие для нас сегодня понятия идеального и материального.

На всех концах земного шара Небу противопоставляется Земля, и эти образы естественно дополняют друг друга в нашем сознании. Так, рядом с небом Тянь в народных верованиях Китая появляется образ Земли-Ту: они начинают мыслится супругами. В мифах Океании супруга небесного бога Анулапа — создательница Земли и населяющих ее обитателей Лигубубфану. Соответственно в брачном ритуале шумеров муж говорит жене: “Я — Небо, ты — Земля”, или в Атхварваведе (XIX, II, 71) муж и жена уподобляются Небу и Земле.

Финский дед Укко — бог воздуха, держащий небесный свод,— получает в жёны Акку: бабушку-Землю. Есть гипотеза, что намек на такие же первичные образы содержат русские сказки, начинающиеся со слов: “Жили-были старик со старухой“. Небо и Земля в паре предстают как Праотец и Праматерь всего: древние прародители, которым облик деда и бабушки архетипически даже ближе, чем образы матери и отца.

В гороскопе образ планеты Уран едва ли будет символизировать для нас отца, и мать редко воспринимается через образ Сатурна: в подсознании психологический облик наших личных родителей формируют дополняющие их архетипы Солнца и Луны. Отец, которого мы уважаем, предстает для нас символом мощи бытия и зрелости творческих способностей (Солнца). Мать, связанная с нами интимной нитью души, близка нам тем, что способна понять и объяснить нам тайны нашего внутреннего мира (Луны). Отцовский образ Урана мы встречаем лишь в духовных учениях, где он выступает как единый безличный Отец всех. Наиболее привычный нам сатурнианский образ Матери — скорбная Дева Мария, опять же радеющая обо всех людях. И религии недаром склонны противопоставлять образы земного и небесного отца, или родной матери и всеобщей заступницы: это разные архетипы, обращающие нас к разным функциях сознания и души.

Однако при этом воплощением величия духа Урана может стать для нас жизненный путь деда, а олицетворением житейской мудрости Сатурна — заботы бабушки. Юнг сводит черты этих двух архетипов в единый образ Мудрого Старца, который он иногда называет также архетипом Духа. Такой психологический образ подчеркивает, что в жизни для восприятия архетипов Урана и Сатурна мало актуален их пол (как и для старых людей). Но в древних мифах Небо-Уран и Земля-Сатурн более молоды, чем в наших современных бытовых представлениях, поэтому там они Мать и Отец — прародители Вселенной.

Отделение Неба от Земли в мифах мыслится основой сотворения мира. И Небо, даже вне зависимости от своего мифологического пола, здесь играет мужскую, трансформирующую роль, а Земля — женскую, сохраняющую. Образ разъединения этих двух начал Вселенной мы находим практически в любой мифологии. В египетском мифе его совершает бог воздуха Шу, отец Неба и Земли. Геб (“земля“: более верное произношение Гиба[1]) поссорился с Нут (“небом“: Ни) за то, что она каждый день поедала своих детей — Солнце, Луну и звёзды, попеременно исчезающих с небосвода. И Шу (“пустота, свет“: Шау) вынужден был разъединить супругов: он поднял Небо над головой и удерживает его в таком состоянии.

 

В греческом мифе небесный бог также был виновен в гибели своего потомства: Уран, постоянно рождающий чудовищ и недовольный своими творениями, прятал их снова в чреве матери-Земли Геи. Изнемогая от непрерывного бремени рождения, Гея попросила Кроноса оскопить отца. Этим актом Кронос навсегда отделил Небо от Земли и закрепил то кардинальное противопоставление, на котором основывается мир.

В шумерской мифологии Небо-Ан и Земля-Ки или Ураш (“земля“) были рождены морем-матерью Намму и находились в нерасторжимом слиянии. Их разлучил их сын: воздух-Энлиль, который также считался создателем Земли. В более позднем мифе Мардук вдувает ветер в разверстую пасть Тиамат, прежде чем сотворить Небо и Землю из верхней и нижней половины её тела, и грозовой стрелой-молнией поражает её в сердце. В индийской мифологии владыка небесных вод Варуна разделяет Притхиви-Землю и Дьяуса-Небо.

Отделение Неба от Земли, где пассивная Земля остаётся на месте, а активное Небо отрывается от неё и удаляется, мыслится закономерной необходимостью. Оно связывается с возникновением света и нужно именно для того, чтобы свет существовал. Так, в новозеландском мифе от Ранги (Неба) и Папы (Земли) произошли все существа, но божественные супруги не выпускали друг друга из объятий, и мир покрыла тьма. Тогда их дети-боги решили разъединить родителей. “Отец лесов” Тане-Магута сказал своим пяти братьям: “Пусть Небо станет высоко над нами, а Земля ляжет под нашими ногами. Пусть Небо сделается нам чуждым, а Земля останется близка, как наша мать и кормилица.” Он лёг на землю и ногами уперся в небо. Ранги и Папа с проклятьями застонали, но Тане-магута не остановился: опираясь о Землю, он отбросил Небо далеко-далеко, и они навсегда остались разъединёнными. Но любовь Неба и Земли не прекращается: теплые вздохи Земли и поныне возносятся к Небу в образе туманов. А беспредельное Небо, тоскуя долгими ночами в разлуке с супругой, часто проливает слезы на её грудь, и это капли росы.

Ранги (отец-небо) и Папа (земля-мать)

Характерно, что против разделения Неба и Земли выступал лишь самый стихийный из братьев, отец ветров и бурь, Таугири-ма-теа. В нем легко узнать нептунианского персонажа, в отличие от других он сохраняет связь с первоистоком и исполняет свою роль мятежника. Бог бурь, единственный из братьев, покинул Землю-мать и последовал за своим отцом под кров беспредельного Неба, в черной пещере которого нашел свой приют. Он собрал своих детей, и в окружении темных туч и буйных ураганов ринулся на братьев. Он как щепки ломал могучие деревья Тане-Магуты и поднял воды океана, подобно скалам. Дети бога морей Тангароа кинулись искать спасения, и рыбы ушли в глубины моря, а пресмыкающиеся под защиту леса. И бог морей поклялся в вечной вражде к богу лесов, за то что тот приютил на суше его водное потомство. А Тане-Магута в отместку позволил богу людей Ту-Матауенги ловить рыбу с помощью лодок, удочек и сетей, сделанных из дерева и прутьев, и так закрепил борьбу между сушей и морем, которое топит лодки и сносит наводнениями деревья и дома людей.

Затем бог бури набросился на оставшихся братьев, родителей дикой и возделанной пищи, но их в укромном месте спрятала Земля-Папа. Все братья отступили перед натиском бога бури, кроме отца людей Ту-Матауенги, который один стоял отважно и неколебимо на груди матери-Земли, пока сердца Неба и Бури не смягчились и не утихла их вражда. Отец людей превосходил по силе своих братьев, и стал использовать их природные ресурсы в своих целях. Единственным, кого ему не удалось покорить, остался бог бурь, который до сих пор стремится погубить человека.

Так миф о сотворении мира указывает на особую роль человека в эволюции мира. Эволюция меняет внешний мир, но человек остается неизменен, подобно раз и навсегда сотворенной Вселенной. Развитие происходит внутри него, внутри его сознания, которое вмещает в себя весь мир.

Упоминание дерева, когда мы рассматриваем образ Неба, также не случайно. Образ Мирового Древа — один из самых универсальных образов мифологии — связан с глобальной идеей развития мира, эволюции, которую начинают боги небес. Дерево мыслится как связь Неба и Земли, поэтому в верованиях древних боги нередко спускались к людям по деревьям. Китайская стихия дерева соответствует понятию Неба и синему цвету. Духом вершины дерева стал славянский Дий/Дый, происходящий от пра-индоевропейского бога Неба Дьяуса. Дерево предстаёт как поддержка небесному своду: здесь можно вспомнить слова гимна индийскому Варуне, приведённые в эпиграфе этой главы.

И подобно дереву Варуны, укорененном в Небе, или тому, как отец деревьев Тане-Магута совершает отделение Неба от Земли в перевернутом положении, Мировое древо нередко мыслится с корнями вверху, а ветвями внизу. Этот образ подчеркивает, что творение связано с архетипом Неба, которое диктует свою волю и посылает свою энергию Земле. И в самом деле, разве не является Земля лишь частью безбрежного Космоса? И разве воздушная атмосфера не предшествовала дыханию жизни? И разве мысль не рождается прежде, чем она оформляется в материально зримый образ?

Небо, связанное с мыслью, мы можем назвать первой абстрактно мужской, идеальной, ипостасью божества (поэтому оно чаще является в мужском образе, как Праотец), а первозданный Хаос — абстрактно-женской, первичной материальной ипостасью (поэтому он предстаёт прежде всего в образе Праматери). Аналогично этому в астрологии стихия воды считается женской, а воздуха — мужской; знак Рыб также представляется женским, а Водолея — мужским, следующий знак — снова женским и так далее. Женский образ египетского Неба является исключением: это может быть связано с отголосками матриархата в самой эпохе расцвета цивилизации Египта (эрой Тельца).

Хаос остаётся за пределами небесной тверди, а Земле, на которую часто переходит образ Праматери, противопоставляется Небо. В связи с этим можно задать вопрос: что же первично — идеальное или материальное? Мифы отвечают на него вполне конкретно. Индийская Притхиви появилась раньше Дьяуса, аналогично греческой Гее, родившей себе мужа-Урана. Первой была Мать, а мать и материя — слова одного корня. Однако Саваоф, “отделяя воду от воды”, сперва творит небесный свод, и только потом, собрав в образовавшемся пространстве воды в одно место — море, убеждается в том, что старался не зря: плод его усилий — суша: “и увидел Бог, что это хорошо.” До того же, как появился свет, “земля была безвидна и пуста“, а сотворение Неба и Земли началось после возникновения света.

Мы видим, что мифы не ставят акцента на двоичном противопоставлении идеальное-материальное: перед нами сразу триада — Небо, Земля и воды Хаоса, которые предстают как мать-материя. Но сам акт отделения Неба от Земли, как и образ Мирового Древа — символ эволюции —- связывается с небесным, воздушным началом, подобно тому как Дух Божий выступает активным по отношению к тёмной бездне и безвидной Земле, или как Шу разделяет Нут и Геба, Энлиль — Ана и Ки, а Варуна — Притхиви и Дьяуса. Именно в этом смысле творения, глобального изменения ситуации, активного отношения к миру мужское, идеальное, небесное мыслится первичным.

Боги Неба воплощают идею эволюции мира, и это отражается в том, что планета Уран управляет стабильным знаком Водолея, знаком развития, символизирующим собой движение мысли — исторически соответствующее движению людей по просторам Земли. Переселения людей, сопутствующие природным катаклизмам, происходили неоднократно — и при последнем таянии ледника (15-10 тыс. до н.э.), люди заселили все континенты. Характерно, что в этот эволюционный период глобальных перемен в искусстве появляются мужские образы, кроме женских изображений великой Матери.

По логике развития мы здесь ещё не можем говорить о патриархальной эпохе, пришедшей на смену матриархату: это стадия, предшествующая и патриархату в собственном смысле правления царя-патриарха, и той матриархально-родовой организации, которая характеризует первые оседлые раннеземледельческие племена. По мере развития женское божество предстаёт уже не в первозданном натуралистическом облике полногрудой матери с рыхлым телом и подчеркнутыми признаками плодородия, а в более утонченном — более человеческом виде, близком к нашему ощущению красоты. И это подтверждает, что мужской эволюционный этап действительно имел место и изменил сознание людей.

Уран начал и многократно продолжал биологическую эволюцию человека: неудивительно, что именно в этом знаке родился создатель теории естественного отбора Дарвин. И в своих взглядах знак Водолея — во многом материалист (что подтверждают имена многих родившихся в этом знаке философов: Бэкона, Гельвеция, Мальтуса и др.). Слишком глубоки его корни, и недаром этому знаку тысячелетиями сопоставлялась планета Сатурн, планета земной материи. Уран, как и Сатурн, покровительствует науке, и Водолеи упрямы в своих идеях. Они любят классификации и модели жизни, в которых идея приобретает вертикальный разворот — что возвращает нас к мировому древу как самому древнему образу развития.


[1] История древнего Востока (под редакцией Г.М.Бонгард-Левина) М.1988. т.2, глава “Египет”

Вверху. Папирус Гринфилда. Шу (в центре) разделяет Геба и Нут


Если вы хотите следить за этими публикациями или оставить заявку на приобретение книги, подпишитесь на нашу рассылку и поставьте галочку в соответствующей строке.

Если не появляется форма для заявки, отключите блокировку рекламы для данного сайта или свяжитесь с нами по email astrolabium.magazine@gmail.com

Подпишитесь на нашу рассылку!

Имя и фамилия

Ваш email-адрес

публициях фрагментов из книги Семиры и В. Веташ "Мировая мифология в архетипах Зодиака"

публициях фрагментов из книги Б. Израителя "Ректификация"

"Мировая мифология в архетипах Зодиака" Семиры и В. Веташ

"Ректификация" Б. Израителя

Не беспокойтесь! Мы не спамим 🙂
Семира
Семира (литературный псевдоним) — род. 8.7.1963 14-57 GМТ, в Ленинграде, кандидат философских наук, окончила филологический факультет ЛГУ (знает английский, французский и японский языки). Писатель, переводчик, член Союза писателей Петербурга и Ленинградской области. Астро-мифолог, преподаватель авторского курса по архетипам мировой мифологии, автор астрологических стихов и песен, гид по Индии. В соавторстве с В.Веташем написала более 20 книг по астрологии.
В.Веташ
В.Веташ (творческий псевдоним) род. 7.5.1957 17:43 GМТ, в Ленинграде, художник по первой профессии. Астролог-натурфилософ, синестет (исследователь связи цвета-звука-формы и психо-образа), автор международного алфавита, астро-этнолог, автор астрологич. картин, лингво-флагов и астро-геральдики. Среди астрологов ведущий специалист по работе с астероидами, астро-искусствоведением, афетикой и именованием по гороскопу. В соавторстве с Семирой написал более 20 книг по астрологии.

You may also like

Leave a reply