Фрагмент готовящейся к печати книги Семиры и В.ВЕТАШ «МИРОВАЯ МИФОЛОГИЯ В АРХЕТИПАХ ЗОДИАКА»

Если хотите получать регулярное оповещение о публикациях фрагментов книги или оставить заявку, подпишитесь на нашу рассылку внизу страницы.

Мифологические представления о мире поразительно подобны во всех концах земного шара[1]. И образы, соответствующие характерам планет, мы можем найти в мифологиях совершенно разных и исторически не связанных между собой культур. Они составляют сферу общечеловеческой души: и относятся к тем базовым понятиям психики, которые, воскресив античную традицию поиска первоначал (архе), Карл Г. Юнг назвал архетипами. Архе-тип — дословно, пра-образ: древний образ мира.

Более глубокие слои души утрачивают свою индивидуальную неповторимость, по мере того, как всё дальше и дальше отступают во мрак. Опускаясь всё ниже и приближаясь к уровню автономно функционирующих систем, они приобретают всё более коллективный и универсальный характер, пока окончательно не угасают в материальных субстанциях. Следовательно, на самом дне «душа» есть просто Вселенная.[2]

Душа — отражение Вселенной. И архетипы, составляющие её содержимое, в своей первоначальной форме — простые природные образы. Это образы моря, неба, земли, огня, которые были символами сразу же, как человек начал выделять их из общего пейзажа и оформлять свой взгляд на мир при помощи этих внешних ориентиров. С ними ассоциировались идеи настолько глобальные, что нам сложно выразить их словами: слова дают о них лишь поверхностное представление. Эти подсознательные идеи — рождения жизни, движения в пространстве, твердой опоры существования и другие — стали основой архетипов как понятий разума и души.

На более позднем этапе осознание природных явлений — и их роли в жизни человека — создали мифы о богах: первое зафиксированное знание человечества, раскрывающее древнейшие основы миропонимания людей. Глубинные и невыразимые идеи сознания тогда оформились более конкретными образами, актуальными для людей в эпоху земледельческой цивилизации. Это образ громовержца, посылающего плодородный дождь; или божественного кузнеца, создающего плуг; или матери-кормилицы Земли — так возникла дошедшая до нас мифология. Но образы богов имеют в своей основе не только сиюминутную нужду земледельца, а и предшествующую многотысячелетнюю историю его разума.

Владимир Соловьев

В прошлом веке были часты попытки свести многообразие мифологических сюжетов к чисто внешнему, материальному содержанию природных явлений — к которым люди относились лишь как к чуждым внешним силам, с которыми они не могли совладать. Впоследствии это послужило базой современного атеизма. Однако ограниченность такого подхода к мифологии была сразу видна передовым умам, например, русский философ Владимир Соловьев пишет об этом:

Говорят: содержание мифа есть явление природы; но не должно забывать, что в язычестве то самое, что составляло содержание мифа, было и предметом культа, то есть явлениям природы поклонялись, молились, приносили жертвы. Но тут уже становится вполне очевидным, что природное явление в таком смысле не имеет ничего общего с тем, что мы называем явлением природы. Поэтому ничего не объяснено, пока остается неизвестным: что видел древний человек в природе. Действительный ответ был бы равен восстановлению всего древнего миросозерцания.[3]

Архетипы мифологии раскрывают для нас и позволяют эмоционально представить древнейшую историю, сделать нас сегодня её соучастниками (а, по мнению другого известного русского философа Николая Бердяева, только так и можно её понять). Мифологемы восстанавливают забытые факты человеческой культуры и целые этапы развития цивилизации. Но, как пишет Бердяев,

религиозная правда всех преданий и мифов заключается вовсе не в том, что они дают какие бы то ни было естественнонаучные или исторические познания, которые могут конкурировать с современной историей, геологией, биологией и т.д., а в том, что они символически раскрывают какие-то глубочайшие процессы, совершающиеся за гранями, отделяющие время нашего эона от другой вечной действительности.[4]

Они выводят нас к истории собственной души, к личной судьбе так же, как к эволюции человечества — по научной аксиоме «филогенез есть краткое повторение онтогенеза» (личное развитие повторяет этапы общественного).

Николай Бердяев

Понимать это следует в самом широком смысле: ведь развитие культуры и цивилизации не ограничивается созданием орудий труда и обустройством комфорта существования. Ему сопутствует эволюция представлений о мире и своем месте в нем, о духовном взаимовлиянии человека и его среды обитания — которое даже у самых примитивных людей занимает не меньше места, чем влияние материальное. Известная нам по археологическим останкам история жизни людей на Земле сопровождается развитием в человеке его чисто человеческих качеств — которые мы сегодня относим к сфере внутренней жизни и которые раскрывают для человека и человечества божественность бытия.

Небо и небесная жизнь, в которой зачат исторический процесс, есть ведь не что иное, как глубочайшая внутренняя духовная жизнь. Когда мы идем в эту глубину от поверхности, то воистину мы соприкасаемся с жизнью небесной. В этой глубине заложен духовный опыт, отличный от земной действительности, как более глубокий слой бытия, более обширный по захватываемым им планам. Этот глубинный слой и является источником истории. История имеет источник во внутренней духовной действительности.[5]

Эти слова Бердяева помогают понять, что такое архетипы, которые мы можем постигнуть через вехи истории и типические образы мифологии — и почему именно они позволяют в совершенстве описать душу человека. Такие, наиболее универсальные, общечеловеческие, архетипы и являются предметом нашей книги.

Человеческая душа со всем разнообразием её эмоций не была создана Творцом мгновенно, как и его сознание не родилось в один миг, внезапно выделив человека среди семьи приматов. В их основу легли те природные и культурно-исторические образы, мифы и символы, которые поражают нас сегодня своей крайне абстрактной логикой и одновременно простотой, неким общеземным, отчасти чувственным и отчасти разумным, универсализмом. Их живым зерном и сутью были те пра-образы, архетипы, которыми мы мыслим и сегодня, выстраивая свой взгляд на мир — так кантовская теория «большого взрыва» созвучна мифологическим представлениям о рождении мира из комочка первовещества.

Надо признать, что размышляя о душе, человечество до сих пор склонно мыслить религиозно-мифологически, недалеко уйдя от своих пещерных предков. Наука XIX века предложила эволюционную картину мира — но религиозный взгляд доныне статичен: всё сотворено изначально, сущностные вещи неизменны. Так же сотворена и неизменна душа: и если человек произошёл от обезьяны, у него и психика обезьяны. Это рождает спор с эволюционной теорией, если понимать её узко-материалистически: не распространяя динамизм развития на сам разум, саму душу, саму любовь и все остальные проявления божественного в человеке. Поэтому многим кажется, что идея эволюции противоречит величию Бога. Но насколько же Творец более велик, если он не только воплотился в нашего современника Христа, а не побрезговал и первобытной обезьяной, из неё сотворив совершенство человека!

Н. Бердяев, переоценивая и расширяя понятие эволюции, видит, что

христианская антропология и космология, христианское учение о происхождении человека, носит, в своей преобладающей форме, печать ограниченности ветхозаветного человека.»[6] Борясь с этой ветхозаветной статичностью понятий, он предлагает мыслить историю жизнью Бога, и самого Бога — живым и изменяющимся. «Высшее достоинство человека и высшая его свобода — это сознание предмирного и высшего происхождения человека, начала его судьбы, в дальнейшем подпавшей действию совокупности мировых сил, которые и изучает наука со своей эволюционной теорией. Это означает не то, что эволюционное учение неверно; это означает лишь то, что оно имеет другой внутренний смысл.[7]

В наше время уже созрели все предпосылки, чтобы преодолеть дуализм идеального и материального, временного и вечного, и архетипический подход наилучшим образом позволяет сделать это. Архетипы, как эйдосы форм и идей, неизменны, но формы и идеи живут и развиваются во времени, проявляя себя так, как это актуально для людей на том или ином витке истории, при этом не утрачивая связи с единым корнем архетипа. Архетип, который очаровывал древнего человека как безграничный простор Неба, с его летящими и вечно меняющими формы облаками, сегодня завораживает людей как перспектива эволюции, не имеющей начала и конца. Природный образ сменяет абстрактная идея, но суть остается прежней. Правда, убеждать людей в том, что жизнь не только свободно дана им Богом или природой, но и подвержена влиянию объективных факторов развития, приходится самыми разными способами, что неоднократно делал и Юнг:

Нас, должно быть, рассмешила бы мысль о том, что растение или животное изобрело само себя, однако существует много людей, верящих, что психика или разум возникли сами собой и таким образом оказались своим собственным создателем. Фактически же, разум вырос до своего теперешнего состояния сознания так же, как желудь вырастает в дуб, а ящеры развились в млекопитающих. И так же долго, как всё это развивалось прежде, так же оно развивается и сейчас; нами движут силы не только те, которые внутри нас, но и те, которые в виде стимулов действуют извне.

В мифологии более ранних времен эти силы называли мана, или духами, или демонами, или богами. И сегодня они так же активны, как и прежде. Если они соответствуют нашим желаниям, мы называем это счастливым предзнаменованием или предчувствием, радуясь сами себе, если этого соответствия нет, мы говорим о неудачах или о том, что какие-то люди настроены против нас или что причиной наших несчастий оказывается нечто патологическое. Единственная вещь, которую мы отказываемся признать, это то, что мы зависим от «сил», которые оказываются вне сферы нашего контроля.[8]

Астрологи, описывая эти силы, говорят о влиянии планет, Юнг говорил о влиянии архетипов. То, что это вещи сопоставимые, для него было очевидным.

«Астрология, как коллективное бессознательное, к которому обращается психология, состоит из символических конфигураций: «планеты» — это боги, символы власти бессознательного,[9]»

— так понимал древнюю науку основатель аналитической психологии, и недаром он был первым из людей науки XX века, кто стал относится к астрологии серьёзно. В астрологии планета — не только и не столько физическое тело, сколько метафизический принцип бытия: закон, выражающий динамику жизни и одновременно целостная частица этой жизни, которая проявляет себя во всем.

Архетип — это не только древняя форма, но и активная сила, которая вечно её воссоздает; внутренняя идея, и одновременно предопределяемый ею внешний сценарий событий. Эти силы формировали сознание человека миллионы лет назад и определяют наше поведение сегодня. Архетипы не только составляют содержание души, они побуждают её к действию. Почему? Очевидно, потому, что в них скрыта природная энергия, которая связывает нас с истоками существования. То же самое астрологи понимают и под «планетами», если только они не ограничиваются поверхностными спекуляциями — модой последних лет, а дают себе труд изо дня в день следить за «влиянием» планет. Как и для древнего Шумера, откуда пришла к нам астрология, планеты для них — не только физические тела, но и духовные принципы, активные и всесильные настолько, что не будет преувеличением назвать их богами (а можно и демонами, кому что ближе).

Основное свойство архетипа как праобраза культуры — его повторяемость в аналогичных условиях, а иногда несмотря на них. Эту тенденцию видит любой, кто исследует явления культуры, и прежде всего мифологию. Так, мифолог Э. Тэйлор пишет:

Изучая различные обычаи и воззрения, мы неизменно убеждаемся в наличии причинности, лежащей в основе явлений человеческой культуры, в действии законов закрепления и распространения, согласно которым эти явления становятся устойчивыми, характерными элементами общественной жизни на определённых стадиях развития.[10]

О том же другими словами говорит Г. Франкфорт:

Миф есть поэтическая форма, выходящая за рамки поэзии тем, что она провозглашает истину; выходящая за рамки рассуждения тем, что она хочет порождать ту истину, которую провозглашает.[11]

Поэтому Юнг так определяет архетип:

Это некий вид готовности воспроизводить всегда и снова те же самые или подобные мифологические представления… Архетипы, как нам кажется, не только отпечатки всегда повторяющегося типичного опыта, но одновременно они ведут себя эмпирически как силы или тенденции к повторению того самого опыта. Ведь всякий раз, когда какой-нибудь архетип появляется в сновидении, в фантазии или в жизни, он всегда привносит с собой некое особенное «влияние» или какую-то силу, благодаря которой он действует «нуминозно», т.е. ослепляюще, завораживающе и побуждает к поступкам.[12]

Архетип — это изначальное единство образа и смысла, и той энергии, которая воплотилась в них обоих. Он может быть определен как некая вечная истина. Но его конкретное образное и символическое содержание меняется в зависимости от внешних условий — отчего нам так сложно понять, что же он такое. Юнг пытался донести до своих слушателей идею архетипа через представление о кристаллической решетке, которая незримо присутствует в растворе до тех пор, пока под воздействием процесса нагревания или просто времени не примет видимой формы кристалла:

Кристаллическая решётка предопределяет лишь стереометрическую структуру, но не конкретную форму индивидуального кристалла. Она может быть большой или маленькой, и бесконечно разнообразной из-за разного размера граней, а также состоять из нескольких кристаллов. Единственное, что остаётся постоянным — это лежащие в основе её геометрические пропорции. То же самое можно сказать об архетипе. В принципе, он может быть назван и имеет неизменяемое ядро смысла — но всегда только в принципе, никогда как конкретное явление.

Подобен этому гороскоп человека, описывающий структуру его души: его суть — геометрия расположения планет на эклиптике, пропорции, в которых ему даны качества тех или иных планет. Мы описываем его характер на основе традиционных знаний — но человек может проявить свои черты новым, ранее не встречавшимся способом, и эта возможность тоже входит в рамки его судьбы. Его личность — уникальная комбинация архетипов, каждый из которых настолько глубок, что имеет бесконечное множество проявлений. И всё же каждый из них таит в себе неизменную суть. Астрологические законы, отраженные в типичных сюжетах мифологии, раскрывают взаимодействие архетипов между собой, предопределяя сценарий разворачивания событий. Но как же описать архетипы, если они являют собой изначальное невыразимое единство?

[1] На этот факт указывает, например, Дж. Фрэзер, используя сравнение разных мифов и обрядов для интерпретации их смысла: «Исследования в области древнейшей истории человечества обнаружили, что при множестве поверхностных различий первые философские системы, выработанные человеческим разумом, сходны в своих существенных чертах.» (Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 1980 с.10)

[2] Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб, 1996 с.361

[3] Соловьев В. Мифологический процесс в древнем язычестве. Избр. произв. Ростов-на-Дону, 1998 с.10

[4] Бердяев Н. Смысл истории. М., 1990 с.65

[5] Бердяев Н. Смысл истории. М., 1990 с.35

[6] Бердяев Н. Смысл истории. М., 1990 с.65

[7] Бердяев Н. Смысл истории. М., 1990 с.61

[8] «Архетип в символизме сна». в кн. Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб, 1996 с.90

[9] Jung C.G. Letters. Letter to Andre Barbault, 26 May 1954, p.175-177 London, RKP

[10] Тэйлор Э.Б. Первобытная культура. М,1989 с.26

[11] Франкфорт Г. и Г.А., Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии. М., 1984 с.28-29

[12] «Личное и сверхличное или коллективное бессознательное». в кн: Юнг К.Г. «Структура психики и процесс индивидуации» с. 125

Если вы хотите следить за этими публикациями или оставить заявку на приобретение книги, подпишитесь на нашу рассылку и поставьте галочку в соответствующей строке.

Если не появляется форма для заявки, отключите блокировку рекламы для данного сайта или свяжитесь с нами по email astrolabium.magazine@gmail.com

Семира

Семира (литературный псевдоним) — род. 8.7.1963 14-57 GМТ, в Ленинграде, кандидат философских наук, окончила филологический факультет ЛГУ (знает английский, французский и японский языки). Писатель, переводчик, член Союза писателей Петербурга и Ленинградской области. Астро-мифолог, преподаватель авторского курса по архетипам мировой мифологии, автор астрологических стихов и песен, гид по Индии.
В соавторстве с В.Веташем написала более 20 книг по астрологии.